no subject

Подобные показательные жестокости составили недобрую славу царствованию Анны Иоанновны, об ужасах которого спустя полвека в просвещенном дворянском обществе ходили легенды. Современник Анны и Бирона Манштейн писал о двадцати тысячах ссыльных; в 1787 году заезжий латиноамериканец... Франсиско де Миранда услышал от петербургских знакомых еще более ужасные цифры: «... во времена императрицы Анны... казнили более 30 тысяч человек».
Но подлинные документы Тайной канцелярии зафиксировали... с 1732 по 1740 год поступление 3141 человека... Всего за царствование Анны Иоанновны к политическим делам оказались прикосновенны (в разном качестве) 10 512 человек, осуждены 4827, а в ссылку отправлено 820 преступников...
Всего же от эпохи бироновщины до нас дошло 1450 дел Тайной канцелярии, то есть рассматривалось в среднем 160 дел в год. От времени же «национального» правления «доброй» Елизаветы Петровны сохранилось 6692 дела; следовательно, интенсивность работы карательного ведомства не уменьшилась, а выросла более чем в два раза - в среднем 349 дел в год...
Мрачная социальная репутация правления Анны Иоанновны в немалой степени была вызвана не столько масштабом репрессий, сколько тем, что под них нередко попадали представители благородного сословия, которых прежде всего и подозревали в неблагонадежности... Из 128 важнейших судебных процессов царствования Анны 126 были «дворянские», почти треть приговоренных Тайной канцелярией принадлежала к шляхетству, в том числе и самому знатному.

И. Курукин «Анна Иоанновна»

no subject

А подьяческой жене, «чухонке» из Петербурга Дарье Михайловой настолько запал в душу образ великого дяди государыни, что она рассказывала квартирным постояльцам: «Такой видела я сон... кабы де я с первым императором ебусь». Бабенка не скрывала незабываемых ощущений от виртуального контакта - скорее наоборот; но от серьезного наказания ее спасла беременность - явно не от императора, поскольку дело «следовалось» в 1733 году. Ушаков принял гуманное решение: дабы «не учинилось имеющемуся во утробе её младенцу повреждения», наказать впечатлительную даму плетьми позже; с ее мужа была взята расписка с обязательством «представить» супругу для порки в Тайную канцелярию после рождения ребенка...
Беспечный матрос Парфен Фролов на исповеди... покаялся в неприличном греховном помысле о самой императрице Анне Иоанновне, а батюшка донес куда следует. Другой матрос, Семен Котельников, увидев в трактире пьющих за здоровье императрицы гвардейцев, неодобрительно брякнул: «Зачем ты бабу поздравляешь?». Преображенцы не обиделись (за что были прогнаны «спитрутен» и переведены в армию), но разъяснили, что государыня их уважает и допускает «к ручке», что и подавно возмутило грубого матроса: «Приходя к бабе, ручку целуете!». Возжелавший государыню Фролов получил плетей и три года каторги за то, что «мыслил непристойно», а неполиткорректный Котельников - кнут, вырезание ноздрей и ссылку «в Оренбурх в шахты вечно».
Канцелярист Андрей Лякин в 1736 году ляпнул во время застолья прямо на рабочем месте... «что государыня на престоле серет». Собутыльники-кописты заложили сослуживца, тот сразу признался, а потому отделался всего лишь батогами - по современным меркам строгим выговором. Порка оказала на него благотворное влияние в смысле воздержания от спиртного и даже подвигла к государственному мышлению. Через 15 лет Лякин осмелился подать в Тайную канцелярию проект «О избавлении российского народа от мучения и разорения в питейном сборе».

И. Курукин «Анна Иоанновна»