![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
no subject
Feb. 27th, 2019 03:19 amТема потерь Русской армии в Первую мировую войну очень сложна. И проще за минувший век она не стала.
Я тоже не прошёл мимо неё, а сейчас - делюсь отрывком из будущей книги.
Послевоенная литература о боевых и санитарных потерях в 1914–1917 годах весьма обильна. Я перечислю здесь данные лишь из наиболее знаковых публикаций. Одной из первых таких стало издание советского Отдела военной статистики Центрального статистического управления (ЦСУ). В нём боевые потери исчислялись 626 440 убитыми: «Монументы, которые можно воздвигнуть из тел и черепов погибших, оставляют далеко за собой времена печальной памяти Аттил и Тамерланов» [1].
В 1939 году в Париже вышел из печати фундаментальный труд генерала Н. Н. Головина, посвятившего одну из глав теме потерь Русской армии в Великой войне. Н. Н. Головину в эмиграции были недоступны документальные первоисточники, отложившиеся в советских архивах, однако он обобщил данные из всех доступных публикаций, раскритиковав практически каждое из них в отдельности. Вышеупомянутый сборник ЦСУ был упрекнут в слепом доверии материалам Ставки, в которых великое множество павших числилось пропавшими без вести. Ещё одной советской работе досталось за игнорирование потерь в частях, воевавших на Кавказском фронте, зарубежных театрах военных действий (во Франции и Македонии) и понесённых Русской армией после сентября 1917-го включительно: вкупе это дало 10% погрешности данных Народного комиссариата здравоохранения [2]. Сам Н. Н. Головин прибег к сравнительному анализу имеющихся данных о потерях в армии Третьей республики, выводя своего рода верхний и нижний статистические пределы потерь в армии Русской: «Во французской армии 1 убитый приходился на 3,33 раненых. Следовательно, исходя из предположенного нами общего числа раненых в Русской Армии в 4 200 000, число убитых не может быть меньшим, чем 1 261 261, или, закругляя, 1 300 000» [3]. Эту методику нельзя не признать оригинальной, однако полученные с её помощью цифры безукоризненно точными – отнюдь.
( Read more... )
Я тоже не прошёл мимо неё, а сейчас - делюсь отрывком из будущей книги.
Послевоенная литература о боевых и санитарных потерях в 1914–1917 годах весьма обильна. Я перечислю здесь данные лишь из наиболее знаковых публикаций. Одной из первых таких стало издание советского Отдела военной статистики Центрального статистического управления (ЦСУ). В нём боевые потери исчислялись 626 440 убитыми: «Монументы, которые можно воздвигнуть из тел и черепов погибших, оставляют далеко за собой времена печальной памяти Аттил и Тамерланов» [1].
В 1939 году в Париже вышел из печати фундаментальный труд генерала Н. Н. Головина, посвятившего одну из глав теме потерь Русской армии в Великой войне. Н. Н. Головину в эмиграции были недоступны документальные первоисточники, отложившиеся в советских архивах, однако он обобщил данные из всех доступных публикаций, раскритиковав практически каждое из них в отдельности. Вышеупомянутый сборник ЦСУ был упрекнут в слепом доверии материалам Ставки, в которых великое множество павших числилось пропавшими без вести. Ещё одной советской работе досталось за игнорирование потерь в частях, воевавших на Кавказском фронте, зарубежных театрах военных действий (во Франции и Македонии) и понесённых Русской армией после сентября 1917-го включительно: вкупе это дало 10% погрешности данных Народного комиссариата здравоохранения [2]. Сам Н. Н. Головин прибег к сравнительному анализу имеющихся данных о потерях в армии Третьей республики, выводя своего рода верхний и нижний статистические пределы потерь в армии Русской: «Во французской армии 1 убитый приходился на 3,33 раненых. Следовательно, исходя из предположенного нами общего числа раненых в Русской Армии в 4 200 000, число убитых не может быть меньшим, чем 1 261 261, или, закругляя, 1 300 000» [3]. Эту методику нельзя не признать оригинальной, однако полученные с её помощью цифры безукоризненно точными – отнюдь.
( Read more... )