ericmackay

К сожалению, создавая историческую концепцию Смуты, большинство российских историков не пытались дать непредвзятую характеристику Марине и ее семье, и все свелось к двум «генеральным» линиям: противостоянию католичества и православия, России и Запада, которые почему-то непременно, в их понимании, угрожали существованию Московского государства и греческой православной веры ...А между тем до сей поры в исторической литературе, причем как в польской, так и в российской, не обращается внимание на достаточно большую для того времени религиозную толерантность, царившую в семье Марины, где были католики, православные и протестанты: ее отец строил и щедро одаривал не только католические, но и православные храмы, считая таковую политику единственно правильной и эффективной на территории своих многонациональных и большей частью православных владений. Кроме того, сандомирский воевода являлся одним из тех представителей польской элиты, которая прекрасно осознавала политическую неустойчивость собственного отечества, грозившую ей полным исчезновением с карты Европы, и видела будущее спасение Речи Посполитой в политическом объединении с Московским государством под скипетром русского царя. Позволим себе предположить, что если бы этот замысел свершился, то уже в XVII веке могла бы возникнуть огромная славянская империя, противостоять которой не смог бы ни мусульманский Восток, ни Габсбурги, не говоря уже о Швеции, сама же Польша избежала бы уничтожения, а Россия значительно раньше встала бы на путь прогресса и европеизации, нежели это было ей уготовано историей. И вполне вероятно,что такой союз братских народов смог состояться без ущерба как для православия, так и для католицизма, на равноправной основе включения в унию обеих ветвей христианства согласно принципу «равного с равным, вольного с вольным», и залогом тому служило понимание целесообразности подобной политики и ее приоритета над вопросами религиозной принадлежности семьей царицы Марины...

Многочисленная семья Мнишек отличалась образованностью, высокими интеллектуальными и культурными запросами и представляла собой типичный пример европейской аристократической элиты того времени, сполна пользующейся плодами западного просвещения. Братья Марины были студентами Галилео Галилея и соучениками будущего кардинала Ришелье, объехали почти все европейские страны и готовились к политической карьере, и если бы таковая состоялась для них в России, то Московское государство получило бы достойное представление при дворах западных монархов, ставших воспринимать его не как далекую «варварскую страну», а как более близкого партнера. Личность самой Марины, женщины образованной и воспитанной, обладавшей природным умом и волевым характером, могла бы занять выдающееся место в череде русских государынь и сыграть в отечественной истории роль царицы-консорта, равной мужу соправительницы и сподвижницы задуманных им реформ. Но неприятие иностранцев московской политической элитой способствовало тому, что в ходе Смутного времени верх одерживают консервативные силы, приверженцы традиционных воззрений, и это являлось, в свою очередь, следствием практически полной изоляции России от Запада, которая просто не могла быть культурно и ментально готова к столь радикальным переменам в государственном устройстве и во взглядах на веру. Подобное неприятие закончилось трагедией и падением для семьи Мнишек: по-видимому, это было объективно предопределено теми историческими условиями, в которых существовало Московское государство в начале XVII века, но автор этих строк не исключает также, что таковое могло быть исторической случайностью, а для России — упущенной возможностью более раннего сближения с Европой, расширения славянского влияния в мире, политической и культурной модернизации.

Н. В. Эйльбарт «Семья Марины Мнишек: несостоявшиеся правители России»

Квинтэссенция этого опуса.